Wednesday, 21 June 2006
(no subject)
Wednesday, 21 June 2006 02:50 pmпросто так. Вертится в голове история. Друг когда-то рассказывал.
Год - 1992. Место действия - Санкт-Петербург. Международная конференция по программированию на одном из экзотических языков. Мировое сообщество любителей этого языка - ну, человек 200, максимум.
Наши, как и было положено в те времена, умудряются быть в курсе всех последних разработок и проч. - без денег, без финансовой возможности поехать в заграницу, имея персональный комьпютер вдесятером... Но - интерес до фанатичного, организовано Российское общество любителей этого языка, в воздухе - уже веет возможностью в ряды прогрессивного человечества все-таки вписаться...
И вот - первый знак нового времени. Международная конференция - у нас. Организаторы расстарались - катания по Неве, Астория, банкеты с икрой... Конечно, деньги, в-основном - шли от одного из спонсоров. Но и наше, родное, до слез знакомое, сработало: в только что созданном обществе, уже успела произрасти номенклатура, решившая, что проведение конференции с купеческим размахом - куда интереснее покупки тех же компов.
Короче, идет третий день конференции. Завтрак на траве - с шампанским, в Петродворце, под музыку специально нанятого оркестра русских народных иструментов (sic!).
Буржуи - охуевают, тащатся и хлещут водку.
Наши - зло охуевают (год на дворе 1992, для тех кто помнит) и хлещут водку.
Оркестр - устав наяривать, отдыхает в кустах.
Тут бессмысленность происходящего, по ощущениям моего друга, достигает апофигея, и он - с еще одним нашим человеком - решают послать всю эту камарилью нахуй и просто посидеть на пригорке, спокойно выпить еще - и по-человечески поговорить.
Они прихватывают со стола бутылку водки, пластиковых (экзотических еще тогда) стаканчиков - и, по-английски, покидают собрание.
Заходят в кусты - и обнаруживают там отдыхающих музыкантов, расположившихся на траве.
Руководитель оркестра их видит, подскакивает с травки и тихо, по-военному четко командует оркестру: "Товарищи! Они идут!"
И оркестранты тут же встают наизготовку, со своими балалайками и домрами.
Никогда, ни до ни после - сказал мой друг - я не испытывал столь сильного желания дать в рыло. Хоть и непонятно - кому.
Год - 1992. Место действия - Санкт-Петербург. Международная конференция по программированию на одном из экзотических языков. Мировое сообщество любителей этого языка - ну, человек 200, максимум.
Наши, как и было положено в те времена, умудряются быть в курсе всех последних разработок и проч. - без денег, без финансовой возможности поехать в заграницу, имея персональный комьпютер вдесятером... Но - интерес до фанатичного, организовано Российское общество любителей этого языка, в воздухе - уже веет возможностью в ряды прогрессивного человечества все-таки вписаться...
И вот - первый знак нового времени. Международная конференция - у нас. Организаторы расстарались - катания по Неве, Астория, банкеты с икрой... Конечно, деньги, в-основном - шли от одного из спонсоров. Но и наше, родное, до слез знакомое, сработало: в только что созданном обществе, уже успела произрасти номенклатура, решившая, что проведение конференции с купеческим размахом - куда интереснее покупки тех же компов.
Короче, идет третий день конференции. Завтрак на траве - с шампанским, в Петродворце, под музыку специально нанятого оркестра русских народных иструментов (sic!).
Буржуи - охуевают, тащатся и хлещут водку.
Наши - зло охуевают (год на дворе 1992, для тех кто помнит) и хлещут водку.
Оркестр - устав наяривать, отдыхает в кустах.
Тут бессмысленность происходящего, по ощущениям моего друга, достигает апофигея, и он - с еще одним нашим человеком - решают послать всю эту камарилью нахуй и просто посидеть на пригорке, спокойно выпить еще - и по-человечески поговорить.
Они прихватывают со стола бутылку водки, пластиковых (экзотических еще тогда) стаканчиков - и, по-английски, покидают собрание.
Заходят в кусты - и обнаруживают там отдыхающих музыкантов, расположившихся на траве.
Руководитель оркестра их видит, подскакивает с травки и тихо, по-военному четко командует оркестру: "Товарищи! Они идут!"
И оркестранты тут же встают наизготовку, со своими балалайками и домрами.
Никогда, ни до ни после - сказал мой друг - я не испытывал столь сильного желания дать в рыло. Хоть и непонятно - кому.